Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

В туалете для мальчиков полковник Оксфорд выглядел, мягко сказать, неприкаянно. В своем сшитом на заказ пальто, высокий и прямой как трость, он брезгливо прохаживался возле пожелтевших детских писсуаров.

Пожимая Глебу руку, Борис Викторович мрачно произнес:

– Вас должны арестовать. Завтра-послезавтра.

Глеб улыбнулся:

– Наконец-то. На английскую разведку работаю?

Левая бровь полковника чуть приподнялась.

– Вижу, вас не удивишь.

– Это легко просчитать, – ответил Глеб. – И разумеется, у вас никаких намеков на доказательства – одна лишь инициатива генерала Святова.

– Этого вполне достаточно, – без улыбки произнес полковник. – Тем более что производить арест он будет лично.

– Кто еще из сотрудников?

– Вероятно, я и два оперативника.

Глеб щелкнул пальцами:

– Вот это везение!

На сей раз приподнялись обе брови полковника.

– Вас не удивишь и не испугаешь. Но что за этим стоит?

Глеб на мгновение задумался.

– Борис Викторович, вам не трудно будет арестовать меня где-нибудь… скажем, у посольства Японии? Это, по-моему, неплохо бы смотрелось в отчетах?

– Допустим, – полковник тревожно взглянул на часы, – но, Глеб Михайлович, я вас не понимаю.

Глеб тоже посмотрел на часы.

– Долго объяснять. Но будьте готовы к тому, что вы с оперативниками арестуете самого генерала Святова. То есть у вас просто не будет иного выхода. И ваши героические действия, полагаю, продвинут вас по службе.

Полковник, следует отдать ему должное, и глазом не моргнул.

– Как вы этого добьетесь? – только и спросил он.

– Пока не скажу, – улыбнулся Глеб. – Но, вероятней всего, генерал сильно облажается, а вы, рискуя жизнью, восстановите порядок и закон. Устраивает?

Полковник пожал плечами:

– У меня такое чувство, Глеб Михайлович, что в скором времени я буду то ли благословлять, то ли проклинать судьбу за наше с вами знакомство.

– Смотря чего вы ждете от судьбы, – ответил Глеб, направляясь к выходу. – Не забудьте лишь уведомить, куда и во сколько я должен явиться для ареста.

Губы полковника дрогнули в улыбке.

– Будьте спокойны, я позвоню.

– Но прошу учесть, – предупредил Глеб, выходя, – до двух дня у меня уроки французского. Это святое.

Полковник смотрел на закрывшуюся за ним дверь, и в глазах его промелькнуло недоумение. Он постоял еще с полминуты, затем тоже покинул туалет для мальчиков.

Отделившись от стены, к нему шагнул Лёня.

– Вражеская агентура не проявлялась, – лихо отрапортовал он.

Взглянув на часы, полковник тихо проговорил:

– Ты забыл ключи от квартиры. Я вызвал тебя с урока, чтобы их передать. Все это время ты был со мной. Но если кто-то засек тебя возле кабинета Глеба Михайловича, то… ты зашел к нему, чтобы на завтра отпроситься с французского.

– На послезавтра, – поправил Лёня. – Завтра у Глеба Михайловича занятий нет.

– Вот как? – задумчиво произнес полковник. – Значит, ты пытался отпроситься на послезавтра, но Глеб Михайлович тебя не отпустил. Так, на всякий случай.

– Почему не отпустил? – заинтересовался Леня.

– Меньше возможных нестыковок, – объяснил ему отец. – В общем, у тебя голова на плечах. Надеюсь.

Лёня щелкнул каблуком.

– Да, сэр!

Полковник поморщился.

– Вот только без этих твоих штучек, – потребовал он и зашагал к вестибюлю.

Сын его тяжко вздохнул и отправился досиживать последние минуты урока физики.

Вернувшись после уроков домой, Глеб застал там прямо-таки бодрость и веселье. Соратники по борьбе дожидались его на кухне, травя анекдоты. Никто, кроме Глеба, голоден не был, поскольку все отобедали у графини. И пока Глеб ел в одиночестве, Стас пытал его: правда ли, что этот мир за шкафом находится в другой галактике? Такэру вопросов не задавал. Но взгляд его, устремленный на Глеба, выражал такое неподдельное восхищение, что кусок, пожалуй, мог застрять в горле.

Илья и Даша переглядывались, как два фокусника, трюк которых произвел фурор. Казалось, они готовы были водить экскурсии.

Но команда, как выяснилось, не только загорала. Даша дозвонилась до волчицы, то есть до Шлыковой, и представилась ассистентом режиссера Павла Цветкова. (Кто он такой? А черт его знает!) По словам Даши, маэстро, то есть Павел Цветков, пожелал задействовать пантеру, то есть французскую звезду Элен Вилье, в сногсшибательном кинопроекте, для обсуждения которого ему (режиссеру) просто позарез нужно с ней (с Элен) сегодня встретиться. Шлыкова отнеслась ко всему этому настороженно и потребовала к телефону самого Павла Цветкова. Даша с готовностью передала трубку Илье. Илья скромно проинформировал Глеба:

– Старик, я был в ударе.

– Эт-то надо было слышать! – закатила глаза Даша. – Как он перед этой Фёклой выпендривался!

– Цирк, – подтвердил Стас. – Он так ей мозги закомпостировал…

– Смешной был режиссер, – хихикнул Такэру. Глеб с улыбкой обвел их взглядом:

– И к чему пришли?

Даша потрепала Илью за бороду.

– В итоге Павла Цветкова ждут с четырех до шести вечера по уже известному нам адресу. Марья Павловна Шлыкова взялась, как обычно, выполнить роль переводчицы. Короче, обе милашки будут готовы к мировой славе.

Глеб встал из-за стола.

– Тогда едем. Не будем растягивать удовольствие.

Стас обратил к нему обожженное солнцем лицо.

– Слышь, а на хрен им все это надо, а? Фильмы, роли какие-то… Я сам видел, как эта французская лялька превратилась в жуткую образину. Они ж вообще из другого мира, на кой черт им этот кинобизнес?

– Они из нашего мира, – возразил Глеб, выходя из кухни, – в том-то и беда. Их интересы весьма заурядны. Наша прелестная Элен с легким сердцем разрушит пол-Москвы или пол-Парижа, – Глеб надел куртку, – а потом сладко замурлычет от комплимента какого-нибудь заштатного кинокритика.

Стас, Илья и Такэру тоже стали одеваться.

– Значит, ничто человеческое им не чуждо, – усмехнулся Илья.

Глеб кивнул:

– Я уже устал вам это повторять.

Даша посмотрела на него с тревогой.

– А Мангустам, наоборот, – вздохнула она, – все человеческое до лампочки. Судя по их семи заповедям.

Глеб грустно улыбнулся:

– Мангусты тоже не во всем правы. Им еще предстоит за это расплачиваться.

– Им! – воскликнула Даша. – Нравится мне это “им”!

– Ша, Дуська, я Дубровский! – осадил ее Илья, открывая дверь. – Поехали, ребята. А то меня жена пополам перепилит.

Мужчины вышли, и дверь за ними захлопнулась.

Даша некоторое время прохаживалась из угла в угол, затем присела на диван и набрала номер художника Федора Ляха из Ольгиного списка.